Он молча упал.
Отерплы звезды строгие,
Страдания опустилось на лицо,
И краяв теминь
Предсмертное стон,
Беспомощный и острый,
Языков ланцет.
Его уже не было.
А ненависть стожала
Мечами мести рвалася в мир,
Ибо рядом с ним
Прострелени лежали
Твоя любовь,
Твои семнадцать лет.
Жизнь триумфувало в поединке,
Жизнь сквозь смерть
Утвердило себя…
И стала ты в семнадцать лет вдовой,
Хоть жених твой
Еще и не встретил тебя.
Повзлы годы.
Росло твое ожидание.
Печаль смоктала радости твои,
И над твоим
Розстриляним любовью
Чертовски шутили соловьи.
И право материнства —
За тобой!
И сын в колыбели песню наслуха.
Пусть вузьколоби
Зовут его позором,
А лицемеры — пасинком греха.
Пусть духовные подонки
И заброды
Байстрям, безбатченком
Назовут твое дитя!
Самый тяжелый преступление —
Украсть у народа
Тебе довирене жизни.
Мадонно моего времени!
Над тобой
Пылают нимбы мучения и скорби,
И подвиг твой,
Обпечений позором,
Благословил расстрелян народ!